Ее бледная кожа буквально всетилась в темноте болью, причиненной другими. Теплая кровь все еще струилась по остывшему телу. Словно черная змея кровь текла и пробивалась в самых разных местах. Раны были глубокими и из каждой текла новая змея чистейшей крови. На груди зияло несколько ран и вороны с удовольствием клевали еще не обглодонное тело. Боли уже не было, оставалась только никому не нужная память родных и близких. Еще несколько дней будет теплиться ненависть и любовь, но не долго и вскоре город забудет красавицу трущеб. В глазах не отражалось ничего. Изуродованное тело уже несколько дней наполняло своим запахом сточную трубу городского канала. Это тело, когда было еще живо, ни раз радовало посетителей борделя, и не раз доводило до слез юнных барышень окрестностей, но теперь все это позади... Никого не волновала судьба бедной замученной до смерти падшей. Никто не хотел понимать, что это человек. Никому не говорило ничего то, что эта дева была послушницей в церкви, до того как впервые полюбила, до того, как полюбила человека без любви и души.... никого это не интересовало. А теперь она лежит на дне сточной канавы, и тихо плачет теплой кровью о своей проигранной, в карты, жизни. Сколько еще мужчин будет спрашивать это тело в борделе, сколько женщин будет радоваться столь позорной смерти и в тайне завидовать ей, былой красавице любимице мужчин, сопернице всех женщин. Старый генерал еще не раз вздохнет о крестнице, а родители никогда не узнают, что из злотокудрая девочка умерла на окраине города, и теперь лежит в луже отбросов и мусора.